Войти
Выкопал мужик яму в лесу, прикрыл ее хворостом: не попадется ли какого зверя. Бежала лесом лисица. Загляделась по верхам — бух в яму!
Летел журавль. Спустился корму поискать, завязил ноги в хворосте; стал выбиваться — бух в яму! И лисе горе, и журавлю горе. Не знают, что делать, как из ямы выбраться.
Лиса из угла в угол мечется — пыль по яме столбом; а журавль одну ногу поджал — и ни с места, и все перед собой землю клюет. Думают оба, как бы беде помочь. Лиса побегает, побегает да и скажет:—?У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек!
Журавль поклюет, поклюет да и скажет:—?А у меня одна дума!И опять примутся — лиса бегать, а журавль клевать.«Экой, — думает лиса, — глупый этот журавль! Что он все землю клюет? Того и не знает, что земля толстая и насквозь ее не проклюешь».
А сама все кружит по яме да говорит:—?У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек!А журавль все перед собой клюет да говорит:—?А у меня одна дума!
Пошел мужик посмотреть, не попалось ли кого в яму.Как заслышала лиса, что идут, принялась еще пуще из угла в угол метаться и все только и говорит:—?У меня тысяча, тысяча, тысяча думушек!
А журавль совсем смолк и клевать перестал. Глядит лиса — свалился он, ножки протянул и не дышит. Умер с перепугу, сердечный!
Приподнял мужик хворост; видит — попались в яму лиса да журавль: лиса юлит по яме, а журавль лежит не шелохнется.—?Ах ты, — говорит мужик, — подлая лисица! Заела ты у меня этакую птицу!
Вытащил журавля за ноги из ямы; пощупал его — совсем еще теплый журавль; еще пуще стал лису бранить. А лиса-то бегает по яме, не знает, за какую думушку ей ухватиться: тысяча, тысяча, тысяча, думушек!—?Погоди ж ты! — говорит мужик. — Я тебе помну бока за журавля!Положил птицу подле ямы — да к лисе.
Только что он отвернулся, журавль как расправит крылья да как закричит:—?У меня одна дума была!Только его и видели. А лиса со своей тысячью, тысячью, тысячью думушек попала на воротник к шубе.
