Войти
Давно-давно жили в одной горной деревушке бедняки — старик со старухой. Очень они печалились, что детей у них не было.Однажды в снежный зимний день пошел старик в лес. Собрал он большую охапку хвороста, взвалил на спину и начал спускаться с горы. Вдруг слышит он поблизости жалобный крик. Глядь, а это журавль попался в силок, бьется и стонет, видно, на помощь зовет.— Ах ты, бедняга! Потерпи немного… Сейчас я тебе помогу.Освободил старик птицу. Взмахнула она крыльями и полетела прочь. Летит и радостно курлычет.Настал вечер. Собрались старики сесть за ужин. Вдруг кто-то тихонько к ним постучался.— Кто бы это мог быть в такой поздний час?Открыл старик дверь. Видит: стоит в дверях девушка, вся запорошенная снегом.— Заблудилась я в горах, — говорит. — А на беду, сильно метет, дороги не видно.— Заходи к нам, — приглашает старуха. — Мы гостье рады.Взял старик девушку за руку и повел к очагу:— Садись, обогрейся да поужинай с нами.Поужинали они втроем. Видят старики, девушка красивая да такая ласковая. Стала она старухе по хозяйству помогать, а потом и говорит:— Хочешь, бабушка, разомну тебе плечи, спину потру?— Вот спасибо, доченька. Спина-то у меня и вправду болит. А как тебя по имени зовут?— О-Цуру.— О-Цуру, Журушка, хорошее имя, — похвалила старушка.Пришлась старикам по сердцу приветливая девушка. Жалко им с ней расставаться.На другое утро собирается о-Цу-ру в дорогу, а старики ей говорят:— Нет у нас детей, Журушка. Останься с нами жить.— С радостью останусь, у меня ведь на свете никого нет… А в благодарность за доброту вашу натку я для вас хорошего полотна. Об одном только прошу: не заглядывайте в комнату, где я ткать буду. Не люблю, когда смотрят, как я работаю.Взялась девушка за работу. Только и слышно в соседней комнате:кирикара тон-тон-тон.На третий день вынесла о-Цуру к старикам сверток узорчатой ткани. По красному полю золотые журавли летят.— Красота-то какая! — дивится старуха. — Глаз не отвести!
Пощупала ткань: мягче пуха, легче пера.А старик взглянул на девушку и встревожился:— Сдается мне, Журушка, что ты похудела. Щеки у тебя вон как впали. В другой раз не позволю тебе так много работать.Вдруг послышался хриплый голос:— Эй, хозяева дома?Это пришел торговец Гонта. Ходил он по деревням, скупал полотно у крестьян. Спрашивает Гонта:— Ну что, бабушка, есть у тебя полотно на продажу? Наткала, верно, за зиму-то?— Есть на этот раз у нас кое-что получше, господин Гонта, — отвечает старуха. — Вот, взгляни-ка. Это наткала дочка наша Журушка, — и развернула алую ткань перед Гон-той. Золотые журавли словно живые летят.— О, такого прекрасного узора и в столице никто не видал. Ваша дочь, я смотрю, мастерица! — Гонта полез в кошелек, достал пригоршню золотых монет. Понял он, что в княжеском дворце продаст такую замечательную ткань во сто раз дороже.— Золотые монеты! Смотрите, настоящее золото! — Старики глазам своим не поверили. Впервые на своем веку видели они золото.— Спасибо тебе, Журушка, спасибо! — от всего сердца поблагодарили девушку старик со старухой. — Заживем мы теперь по-другому. Сошьем тебе новое платье к празднику. Пусть все любуются, какая ты у нас красавица.Наступила весна. Пригрело солнце. Что ни день, прибегают к дому стариков деревенские дети:— Сестрица Журушка, поиграй с нами.Или соберутся дети вокруг Жу-рушки, а она им сказки рассказывает о разных диковинных птицах.Хорошо было детям играть с Журушкой. Но вот как-то раз снова пожаловал Гонта.— Здравствуй, дедушка! Не найдется ли у тебя опять такой же ткани, как в прошлый раз? Продай мне, я охотно куплю.— Нет, не проси. Дочке моей нельзя больше ткать: очень она от этой работы устает. Боюсь, заболеет.Но Гонта чуть не насильно сунул старику в руки кошелек, набитый золотыми монетами.
— Я заплачу еще дороже, чем в прошлый раз. А если ты не согласишься, пеняй на себя. Худо тебе будет. Меня ведь сам князь прислал, — пригрозил Гонта. — Чтоб через три дня ткань была готова, не то головой поплатишься.Ушел Гонта, а старик и старуха стали горевать:— Беда, беда! Что же с нами теперь будет! Пропали наши головы.Все услышала о-Цуру. Стала она утешать стариков:— Не бойтесь, не плачьте. Через три дня будет готова ткань, красивее прежней.Пошла девушка в ткацкую комнату и затворила за собой дверь наглухо.Вскоре послышался за стеной быстрый-быстрый стук: кирикара тон-тон-тон, кирикара тон-тон-тон.День, и другой, и третий стучит ткацкий станок.— Журушка, заканчивай скорее, будет тебе! — тревожатся старик со старухой. — Ты, верно устала, доченька?Вдруг послышался грубый голос:— Ну как, готово? Покажите мне. Это был Гонта.— Нет, показать нельзя. Журушка крепко-накрепко запретила к ней входить, пока она ткет.— Ого! Вот еще выдумки! Я вижу, ваша дочь привередница. Ну, я и спрашивать у нее не стану!Оттолкнул Гонта стариков и настежь распахнул дверь.— Ой, там жу-жу-равль! — испуганно забормотал он.Входят старики — и правда, стоит за ткацким станком большая птица. Широко раскрыла она свои крылья, выщипывает у себя клювом самый нежный мягкий пух и ткет из него красивую ткань: кири-кара тон-тон-тон, кирикара тон-тон-тон.Захлопнули старики дверь поскорее, а Гонта со всех ног убежал -так он испугался.На другое утро прибежали дети звать Журушку.— Журушка, выйди к нам, поиграй с нами или сказку расскажи.Но в ткацкой комнате все было тихо.Испугались старик со старухой, открыли дверь и видят: никого нет. Лежат на полу прекрасная узорчатая ткань, а кругом журавлиные перья рассыпаны… Начали старики звать дочку, искали-искали, да так и не нашли…Под вечер закричали дети во дворе:— Дедушка, бабушка, идите сюда поскорее!Выбежали старики, глядят… Ах, да ведь это журавль. Тот самый журавль! Курлычет, кружится над домами. Тяжело так летит…— Журушка наша, Журушка! — заплакали старики.Поняли они, что это птица, спасенная стариком, оборотилась девушкой… Да не сумели они ее удержать.— Журушка, вернись к нам, вернись!Но все было напрасно. Грустно, грустно, точно прощаясь, крикнул журавль в последний раз и скрылся в закатном небе.Долго ждали старик со старухой, но Журушка так и не вернулась.Есть, говорят, на дном из дальних островов большое озеро. Видели там рыбаки журавля с выщипанными перьями. Ходит журавль по берегу и все поглядывает в ту сторону, где старик со старухой остались.1 Star
