Войти
Это было очень давно. Так давно, что старые вороны не помнят, когда это было. А вороны долго живут на свете. Может быть, двести, а может быть, и триста лет.
В лесном распадке около быстрой горной реки поселилась старая сова. Откуда она взялась? Когда прилетела в эти места? Никто не занл. Да изнать никому не хотелось: живет сова, ну и пусть себе живет...
Сова была нарядная, в пышном оперении. Хотя нигде на ней ни зеленого, ни синего, ни красного пятнышка не было, она была очень хороша. Белые и дычато-серые перья лепились перышко к перышку так густо, что, когда сова взлетала, расправив свои крылья, бесшумная такая и легкая, она была похожа на большой клубок дыма.
Глаза у нее были круглые, желтые, клюв загнут книзу, а когти кривые и цепкие.
В лесу всем пернатым хватает места: кто вьет себе гнездышко между ветвями дуба, кто в развилке, березы, кто на кустах, а кто и просто среди травы. Сова залезла в дупло старой липы. Там она заранее устроила жилье для своей семьи, зная, что у нее будут совята.
Они и в самом деле появились на свет, сначала один, потом другой, третий... И еще один. Большеротые, головастые, беспомощные птенцы просили есть постоянно. О них нежно заботилась мать: то червей им принесет, то лягушиного мяса. Она умела охотиться, ловко выслеживала мелких грызунов; если где какой мышонок зазевается, хватала его и тащила в дупло.
– Так вам и надо! – приговаривала сова. – Пользы от вас не бывает, только вред, а моим детишкам нужно есть, иначе они погибнут.
Жили совята в темном и теплом дупле, как в юрте. Оно защищало их от зноя, дождя, ветра и хищных зверей.
Быстро подрастали глазастые совята. Самый старший птенец уже несколько раз вывалился из дупла, когда искал воду, чтобы напиться. Вода была рядом: боковой сук, отломленный бурей от ствола, постоянно наполнялся до краев дождевой водой, как чумаш-ка или котел. Пей сколько хочешь!
Мелкие лесные птицы, пролетая поблизости, часто садились напротив липы, чистили свои перышки, порхали с ветки на ветку, пересвистывались, отдыхали, но не задерживались у совиного гнезда. У них было много своих забот: им ведь тоже надо было добывать корм для птенцов, и они старались побольше наловить букашек, мух, гонялись за комарами, хватая их на лету.
Сова же охотилась чаще всего по ночам. Она не любила, когда ее беспокоили.
Какое было веселое лето! Сколько птичьих песен прозвенело в лесу! Никто их не сосчитал бы и никто не смог бы повторить – такие они были разные и так их было много...
Но вот наступила осень, холодные ветры подули в распадок. И сразу стало скучно. Листья на деревьях переменили цвет, сделались желтыми и красными, как огонь... Это от холода они стали такими. Теперь каждый ловкий червяк торопился потуже завернуться в листик и с помощью ветра улечься на землю, чтобы благополучно перезимовать, а не попасть в клюв какой-нибудь птицы. Толстые жуки, кузнечики, всякие букашки тоже старались спрятаться подальше от своих крылатых врагов. Даже лягушки затаились: вон цапля стоит на одной ноге, высматривает. Ишь какая!
Собрались однажды вместе дрозды, стрижи, утки, разные птицы и решили идти к сове: пусть научит, что делать! Сова считалась очень умной.
– Скажи, сова, как нам быть? Холодно и пусто становится в лесу. Не знаешь ли ты, может, где-нибудь есть место получше?
Это синий дрозд спросил, важный такой. Он много пел этим летом, ни одного дня не пропустил, все заливался трелями по утрам – и в ясную погоду, и в дождь, а теперь берег горло и говорил тихо. Зато другие певуньи наперебой подавали свои звонкие голоса:
– Говори, говори, как нам быть! – щебетала зеленушка.
– Учи, учи, учи нас! – слышалось отовсюду. Сова сидела под деревом, опустив крылья, и сразуответила им. Голос у нее был тоненький, булькающий, как будто она дула в камышовую дудку:
– Откуда я знаю? – сказала сова. – Мне с моими детишками тоже становится трудно жить... – Она помолчала, обдумала все и рассудила так: – Вот что... Придется кому-то за море лететь, может, там лучше? только путь туда длинный. Пожалуй, я сама слетаю. Надо поглядеть, что там делается. Если найду подходящее место, все улетим...
Согласились птицы, лучше и придумать нельзя! С веселым гомоном покидали они сову и расхваливали ее на все лады: вот смелая, одна полетит! Вот какая умная!
В тот же день, как только солнце ушло на отдых за дальние горы, сова отправилась в путь.
Долго ее не было. Пока она летала, с деревьев много листьев осыпалось. Вода в реке стала холодной, но трава еще зеленела, и на ней тут и там были видны скорлупки от съеденных орехов, кисточки красных ягод вместе с обрывками лиан и раздавленные грибы. Это медведь, по утрам ходивший рыбачить, хозяйничал... Однажды он заглянул в дупло старой липы, дохнул на совят и так их перепугал, что они весь день не вылезали оттуда.
Сова вернулась домой ночью. Никто не видал, как она прилетела. Но едва стало светать, тишину осеннего леса всколыхнул ее протяжный крик:
– Аугу! Аугу!
Очнулись птицы, поняли, что сова уже дома и зовет их. Обрадовались, заспешили к ней. Всем хочется поскорее узнать, какие новости принесла сова. Собралось их много. Хлопают крыльями, отталкивают друг друга. Тесно и шумно стало в совином гнезде.
Кто-то впопыхах толкнул утку, она крякнула и угодила в дуплистый пень, наполненный водой. Никому до нее не было дела. Так и осталась утка в воде, сидит, ждет...
Тем временем хозяйка решила освободить гнездо, сама вышла оттуда и гостей выгнала. Она не собиралась их задерживать долго. Птицы расселись по кустам, на траве поближе к липе, замерли в ожидании. Только иволга выбрала для себя макушку березы.
– Ну, вот что, друзья мои, – сказала сова, – была я за морем, облетела много стран, но нигде ничего хорошего не нашла. Там тоже холодно и пусто, как здесь. Придется нам тут зимовать.
– Как же это, как?
– Что будем делать?
Услышав такую весть, опечалились птицы: так далеко сова летала, и все напрасно... Синий дрозд вздохнул, а черноголовая иволга мяукнула по-кошачьи, она первая снялась со своего места, улетела. Может быть, сова что-нибудь все-таки придумает?
Но сова молчала и с нетерпением ждала, когда птицы оставят ее в покое. Вот наделала себе хлопот – думала она.
Как только последняя сойка кивнула ей на прощание рыжим своим хохолком, сова села у входа в дупло, распустила крылья так, чтобы никто не услышал ее, и сказала совятам:
– Ш-шшу! Молчите! Никому ни слова. Эти мелкие пташки очень глупые и жадные. Я не хотела им говорить, что нашла хорошее место. Завтра мы улетим на юг, там тепло, много маленьких змей, червяков, землероек и всякого корма для нас. Ешьте вот, я принесла вам мышат и водоросли...
Если бы сова знала, что ее слова кто-то подслушает! Но сова не знала этого. А за обман рано или поздно расплачиваются...
Утка, сидевшая в воде, вдруг захлопала крыльями так, что полетели брызги во все стороны. К тому же она своим крепким клювом раскрошила пенек по краям и.вместе с водой и щепками выплеснулась на землю. От неожиданности сова только глазами захлопала. Хотела догнать утку, но та несколько шагов пробежала по траве, а потом расправила крылья и полетела к берегу.
– Птицы лесные! – закричала она. – Сова обманщица! Она всех нас обманула! Идите сюда, я . расскажу вам. Зря вы ей поверили, зря, зря!
Белохвостый орлан первый услышал утку, попет-лял, покружился над лесом и сел у воды. Потом прилетел ястреб. И вороны тут как тут, им тоже интересно – такие любопытные...
Сова, наблюдавшая за ними с высокого дерева, слушала и возмущалась: Какая дрянь эта утка, – со злостью думала она, – всем, всем рассказывает! А они-то заодно с ней, что ли? Чего доброго, еще сговорятся и нападут на, меня... Пожалуй, надо спрятаться от них .
Села сова у своего гнезда и нахохлилась. Теперь, конечно, все птицы узнают, что в теплых странах нет зимы. Они найдут туда дорогу по солнцу, по южным ветрам, как нашла она. Кто с ней будет дружить теперь? Никто.
Утром, едва взошло солнце, птичьи караваны полетели на юг. Птиц было много. Там, где они летели, небо оставалось темным. От их веселого крика дрожал воздух...
– Правильно ли мы летим? Спросить бы сову... – щебетали горихвостки, летевшие большой и дружной стаей.
– Она неверная, обманет! – сказал дрозд, обгоняя своих дальних родственниц.
А гуси хохотали:
– Нашли вы у кого искать совета. Га-га-га! Услыхав, как пернатые путники вверху переговариваются между собой и хохочут, сова притихла.
– Ну, а мы? Как же мы-то? – нетерпеливо поглядывая то на нее, то на летящие караваны, спрашивали совята. Они совсем большие стали, но самостоятельно жить не умели.
– Чего вам надо? Вы посмотрите, сколько их летит, какая прорва! Они все там съедят, – сказала она сердито. – Пусть улетают! Пусть! А мы останемся здесь...
Вот так с тех пор серая сова и зимует в наших уссурийских лесах.
