Войти
Жил однажды французский король с королевой, и у них был сын, прекрасный как солнце. Каждое утро, чуть рассветет, юноша отправлялся на охоту, а с ним сто псарей и семьсот собак. И всегда он возвращался до заката.
Но однажды вечером скакун королевского сына вернулся один: хозяин его отбился от своих слуг и заблудился в лесу. Ночь была темная, выли волки.
Сын французского короля взобрался на вершину огромного дуба и стал следить за четырьмя ветрами небесными. Ни зги не видать.
Тогда сын французского короля спустился с вершины огромного дуба, лег на землю и уснул с обнаженным мечом в руке. Когда он проснулся, солнце уже вставало и пели птички.
Целый день сын французского короля шел, блуждая по лесной чаще. Он пил из ручья, ел травы и дикие плоды. Потом настала темная ночь. Выли волки.
Сын французского короля взобрался на вершину огромного дуба и стал следить за четырьмя ветрами небесными. Ни зги не видать.
Тогда сын французского короля спустился с вершины огромного дуба, лег на землю и уснул с обнаженным мечом в руке. Когда он проснулся, солнце уже вставало и пели птички.
Целый день сын французского короля блуждал в чаще леса. Он пил из ручья, ел травы и дикие плоды. Потом настала темная ночь. Выли волки.
Сын французского короля опять взобрался на вершину огромного дуба и стал следить за четырьмя ветрами небесными. Наконец с северной стороны, далеко-далеко, он заметил маленький огонек.
Тогда сын французского короля спустился с вершины огромного дуба и долго-долго шел к северу. За час до полуночи он постучал у двери замка, затерянного в лесной чаще.
— Тук-тук!
Девушка, прекрасная как солнце, открыла ему.
— Здравствуй, красавица! Я сын французского короля. Вот уже три дня и три ночи я плутаю в лесу, умирая от голода и жажды. Ноги мои меня больше не носят. Дай мне поесть, красавица, и приюти до утра.
— Сын французского короля, входи, ешь скорее и беги отсюда. Это замок моих родителей, замок Людоеда и Людоедки. Оба очень падки на человеческое мясо. Они сейчас гуляют в лесу, но вернутся, как только начнет бить полночь. Я не хочу, чтобы они тебя съели живьем. Сын французского короля, входи, ешь скорее и беги отсюда.
— Красавица, ноги мои меня больше не носят.
— Ну что ж, сын французского короля, входи, ешь скорее и прячься под ушат.
Сказано — сделано. Людоед и Людоедка вернулись, как только начало бить полночь. Это были великаны, высокие как башни и черные как сажа. Людоеды и людоедки ведь некрещеные.
— У-гу-гу! Прекрасная Жанетон, здесь пахнет крещеной плотью.
— Нет, отец! Да нет же, мать! Нет здесь никакой крещеной плоти. Поищите и увидите, что я вас не обманываю.
Людоед и Людоедка стали всюду искать и ничего не нашли.
— У-гу-гу! Прекрасная Жанетон, здесь пахнет крещеной плотью. Ложись-ка спать. Завтра мы лучше поищем. Если ты нам солгала, мы тебя съедим живьем.
Людоед и Людоедка легли спать. Но Прекрасная Жанетон не торопилась в постель. Из горсточки золы и стакана собственной крови она слепила пирожок — пирожок, наделенный чудесной силой говорить за нее до рассвета.
Слепив пирожок, Прекрасная Жанетон взяла палку и семимильные сапоги Людоеда и Людоедки. Потом подняла ушат тихонько-тихонько:
— Сын французского короля, скорей бежим отсюда. Здесь для нас готовится недоброе.
И они вдвоем умчались быстрее ветра. Но Людоед и Людоедка не верили Прекрасной Жанетон и только притворялись, будто спят.
— У-гу-гу! Прекрасная Жанетон, иди спать.
Пирожок, слепленный из золы и крови, ответил:
— Иду, иду, вот только чепчик сниму.
Людоед и Людоедка на минутку заснули.
— У-гу-гу! Прекрасная Жанетон, иди спать.
Пирожок, слепленный из золы и крови, ответил:
— Иду, иду, вот только кофту сниму.
Людоед и Людоедка на минутку заснули.
— У-гу-гу! Прекрасная Жанетон, иди спать.
Пирожок, слепленный из золы и крови, ответил:
— Иду, иду, вот только юбку сниму.
Людоед и Людоедка на минутку заснули.
— У-гу-гу! Прекрасная Жанетон, иди спать.
Пирожок, слепленный из золы и крови, ответил:
— Иду, иду, вот только причешусь на ночь.
Людоед и Людоедка на минутку заснули.
— У-гу-гу! Прекрасная Жанетон, иди спать.
Пирожок, слепленный из золы и крови, ответил:
— Иду, иду, вот только сниму башмаки.
Людоед и людоедка на минутку заснули.
— У-гу-гу! Прекрасная Жанетон, иди спать.
Но уже наступил рассвет. Пирожок, слепленный из золы и крови, потерял свою чудесную силу и больше не мог отвечать за Прекрасную Жанетон.
Тогда Людоедка вскочила с постели.
— У-гу-гу! Тысяча дьяволов! Десять тысяч дьяволов! Прекрасная Жанетон и крещеная плоть убежали с палкой и семимильными сапогами. Скорее, муженек, догоняй их! Через час ты должен их поймать. Мы съедим их живьем.
Людоед взял другую палку и стомильные сапоги и полетел беглецам вдогонку быстрее молнии, так что Прекрасная Жанетон и сын французского короля чуть было не попались.
— У-гу-гу! — кричал Людоед. — Погодите, разбойники! Погодите, канальи!
Но Прекрасная Жанетон могла выручить из всякой беды. Силой ее чар она и сын французского короля тотчас же превратились в птичек, поющих в кустах на дороге:
— Риу-чиу-чиу! Риу-чиу-чиу! Риу-чиу-чиу!
Людоед остановился и стал их расспрашивать:
— У-гу-гу!
Птичка-невеличка, жду ответа: Мальчика и девочки здесь нету?
— Риу-чиу-чиу! Риу-чиу-чиу! Риу-чиу-чиу!
Больше от них Людоед ничего не добился и вернулся в свой замок. А тем временем Прекрас¬ная Жанетон с сыном французского короля мчались дальше как ветер.
— У-гу-гу! Ну как, муженек,— спросила Людоедка,— поймал ты Прекрасную Жанетон и крещеную плоть?
— У-гу-гу! Я нашел только двух птичек, поющих в кустах на дороге. Я стал их расспрашивать. Они отвечали мне только: «Риу-чиу-чиу! Риу-чиу-чиу!» Больше я от них ничего не добился.
— У-гу-гу, дурень, да это же и были они!
Беги за ними скорей, муженек. Через час ты должен их поймать. Мы съедим их живьем.
Людоед помчался быстрее молнии, так что Прекрасная Жанетон и сын французского короля чуть было не попались.
— У-гу-гу! — кричал Людоед. — Погодите, разбойники! Погодите, канальи!
Но Прекрасная Жанетон могла выручить из всякой беды. Силой ее чар она и сын французского короля тотчас же превратились в селезня и уточку, плескавшихся и крякавших в канаве у дороги:
— Кря, кря, кря!
Людоед остановился и стал их расспрашивать:
— У-гу-гу!
Селезень и утка, жду ответа: Мальчика и девочки здесь нету?
— Кря, кря, кря!
Больше от них Людоед ничего не добился и вернулся в свой замок. А тем временем Прекрасная Жанетон с сыном французского короля мча¬лись дальше как ветер.
— У-гу-гу! Ну как, муженек? — спросила Людоедка.— Поймал ты Прекрасную Жанетон и крещеную плоть?
— У-гу-гу! Я нашел только селезня и уточку, плескавшихся и крякавших в канаве у дороги. Я стал их расспрашивать. Они отвечали мне только: «Кря, кря, кря!» Больше я от них ничего не добился.
— У-гу-гу, дурень, да это же и были они! Беги за ними скорей, муженек. Через час ты должен их поймать. Мы съедим их живьем.
Людоед помчался быстрее молнии, так что Прекрасная Жанетон с сыном французского короля чуть не попались.
— У-гу-гу! — кричал Людоед. — Погодите, разбойники! Погодите, канальи!
Но Прекрасная Жанетон могла выручить из всякой беды. Силой ее чар она и сын француз¬ского короля тотчас же превратились в пастушку, прекрасную как солнце, пастушку Берна-детту, стерегущую свое стадо на дороге.
— Бэ, бэ, бэ!
Людоед остановился и стал расспрашивать ее и овечек:
— У-гу-гу! Солнышко, пастушка Бернадетта! Белые овечки, жду ответа: Мальчика и девочки здесь нету?
— Бэ, бэ, бэ!
Больше от них Людоед ничего не добился и вернулся в свой замок. А тем временем Прекрасная Жанетон с сыном французского короля мча¬лись дальше как ветер.
— У-гу-гу! Ну как, муженек,— спросила Людоедка,— поймал ты Прекрасную Жанетон и крещеную плоть?
— У-гу-гу! Я нашел только пастушку, прекрасную как солнце, пастушку Бернадетту, стерегущую своих овечек на дороге. Я стал их расспрашивать. Они отвечали мне только: «Бэ, бэ, бэ!» Больше я от них ничего не добился.
— У-гу-гу! Дурень, да это же и были они! Беги за ними скорей, муженек, через час ты должен их поймать. Мы съедим их живьем.
Людоед помчался быстрее молнии, но на этот раз Прекрасная Жанетон с сыном французского короля настолько его опередили, что он уже не мог их догнать.
Через неделю они прибыли в Лувр, ко двору французского короля.
— Здравствуйте, дорогие родители!
— Здравствуй, милый наш сын, мы оплакивали тебя, как мертвого.
— Дорогие родители, я попал к Людоеду и Людоедке, падким на крещеную плоть. Я пропал бы без этой красавицы, без Прекрасной Жанетон. Дорогие родители, я люблю ее так, что никакими словами не описать. Позвольте мне взять ее в жены, не то я отправлюсь на край света и никогда, никогда не вернусь.
— Милый сын наш, не отправишься ты на край света. Бери себе в жены Прекрасную Жанетон.
Сказано — сделано. И долго-долго сын французского короля с Прекрасной Жанетон жили счастливо и богато.
