Войти
Жили-были, говорят, в одном ауле вдова с сыном, дочерью и невесткой.
Жили они небогато, но и бедности не знали, имели небольшое, хозяйство.
И мать, и сестра, и жена очень любили своего Машуко. Когда он, бывало, уедет куда-нибудь, они ждут не дождутся его, за ворота встречать выходят... Да и было за что его любить. Парень он был смелый, умный и нравом веселый.
Вот однажды поехал Машуко за сеном. Стало время к обеду приближаться, и мать сказала:
— Ах, невестка моя хорошая! Нет у нас воды, а твой муж должен вот-вот вернуться. Пора обед ставить.
Повесила невестка ведра на коромысло и пошла к речке за водой. Зачерпнула одно и только хотела второе ведро наполнить, услышала: какой-то голос поет, выговаривает, словно колокольчик звенит. Это пастушонок на том берегу пас овец и пел грустную песенку.
— Если б этот пастух был моим мужем и если бы он умер, я оплакивала бы его только такой песней,— сказала себе невестка. А как сказала, давай волосы рвать, рыдать да приговаривать.
Ждет свекровь дома невестку не дождется, то и дело выходит на дорогу посмотреть: не возвращается ли она? Обед не готов, а сын вот-вот должен вернуться. "Не случилось ли чего с нашей невесткой?" — подумала мать и послала за ней дочку. Побежала девушка к речке, видит: сидит невестка на берегу, волосы рвет, плачет, убивается.
— Что случилось? Почему ты плачешь? — испугалась девушка.
— "Если бы мой муж умер, разве я не заплакала бы?" — так спросила я у себя самой, и вот
плачу,— ответила сквозь слезы невестка своей золовке.
— Ну а если бы мой брат единственный умер, разве я не рыдала бы? — воскликнула девушка, села на бережок и тоже заплакала во весь голос.
А дома мать ждет не дождется. Нет ни той, что по воду пошла, ни той, кого за ней вслед посылали! И обед не готов, а сын вот-вот вернуться должен! Что делать матери? Посылать больше некого, пошла сама на речку.
Как увидела она, что сидят невестка и дочь на берегу, навзрыд рыдают, остолбенела от испуга.
— Что случилось, моя невестка? Что случилось, дочь моя? — закричала она еще издали. И они рассказали ей то, о чем вы уже слышали...
— Ох, Аллах, если б это был мой единственный сын и если бы он умер, я точно так же плакала бы!— И, сказав так, мать зарыдала в полный голос.
Сидят все трое у речки, волосы на себе рвут, оплакивают живого Машуко. А время уже к полудню... Съездил Машуко за сеном, вернулся, выпряг быков, хотел кнут в саклю занести и увидел на дверях замок... Нет никого дома, никто его не встретил, как всегда бывало...
"Сгоню-ка я быков на водопой,-думает Машуко,-а тем временем жена или мать вернется". Погнал быков к речке, а там на берегу сидит вся его семья, слезами обливается.
— Что с вами? — встревожился Машуко.— Какое горе в нашем доме?
Рассказали они ему о том, что вы уже слышали. Крепко обиделся Машуко: как же так, живого его оплакивают?! А еще больше досада его взяла...
— Уйду я,— сказал он им,— и не вернусь до тех пор, пока не встречу кого-нибудь глупее вас. ‘
Схватил Машуко глиняный кувшин, выбил дно, протянул через него веревку, повесил на плечо и пустился в путь, покрикивая:
— Продаю дырявый кувшин! Долго ли он шел, коротко ли много ли позади оставил пройденных дорог, мало ли, только ходил он уже целых семь дней.
Пришел он в один аул, стоявший, как и его родное селение, на берегу реки. Неподалеку от этого аула был большой холм, а кругом холма копошились люди... Повстречался Машуко на дороге старый пастух с отарой овец.
— Салам алейкум!
— О, алейкум салам, будь нашим гостем.
— Пошли тебе Аллах самых лучших гостей, почтенный! Не скажешь ли ты мне: почему толкутся люди вокруг холма? Что они там делают?
— Видишь ли, сын мой, наш князь велел перетащить холм и поставить его рядом с аулом. С этого холма, говорит князь, удобно будет скликать народ.
Подивился про себя Машуко и этому князю, и этим людям.
— Не осуди меня, добрый человек, не подумай:
"Вот бездельник, сующий нос не в свои дела!...— но приказ вашего князя неразумный... Холм вы с места не сдвинете. Проще бы вам переселиться к холму всем аулом, если уж князю так хочется, чтобы холм поближе стоял.
— Эй, твоя правда!.. У нас это никому в голову не пришло,-обрадовался старик. Бросил отару и побежал к своим землякам.
А что же Машуко? Машуко дальше пошел, покрикивает:
— Продаю дырявый кувшин! Продаю дырявый кувшин!
Много ли он шел, мало ли, а дошел до другого аула и увидел у крайней сакли женщину.
— Что продаешь, сынок? — спросила она.
— Кувшин. Его можно мыть со всех сторон.
— Аллах! Это как раз то, что мне нужно! Сколько же он стоит?
— Много я не прошу. Столько, сколько в него влезет.
— Пойдем, будь нашим гостем! Такой кувшин я не могу упустить.
Зазвала женщина Машуко в амбар и стала сыпать в кувшин просо. А кувшин Машуко держал над раскрытым мешком. Когда наполнил все мешки, какие нашлись, поставил в последнем кувшин, до краев насыпанный зерном, и сказал:
— Вот теперь довольно!
— Заходи, пожалуйста, в наш дом. Я должна угостить человека за такую выгодную покупку.
Накормила она Машуко всем, ;что было у нее приготовлено для сына, поехавшего по дрова.
— Откуда ты?-спрашивает.
— Я с того света,— отвечает Машуко.
— На том свете моя единственная дочь... Не слышал ли ты о ней?
— Как зовут ее?
— Сурат.
— О, да будет ваш дом полон добра! Как же! Мы ведь с ней там соседи. Наши плетни сходятся. Теперь расскажу ей, что был вашим гостем!
— Ой, Аллах, ой, Аллах, какое диво! — ударила себя женщина руками по коленям.— Год прошел, как мою дочь на тот свет взяли, и до сих пор от нее вестей не было. Прошу тебя, возьми передай ей несколько платьев.
— Уж конечно, передам! — согласился Машуко.-Не беспокойся. Считай, что ты сама это сделала.
— За твою услугу я дам тебе арбу и быков. Отвезешь свое просо на тот свет, а заодно и сундук
моей дочери. Я бы тебе и лошадей не пожалела, да на них сын за дровами поехал.
-:На быках я еще лучше доеду. На том свете дороги для них больше подходят.
Так они договорились обо всем, и Машуко уже стал прощаться, как вдруг громко закричал у самого порога осел.
-Чего это он раскричался?-говорит Машуко.
— Это любимый ослик моей дочери,— ответила женщина.— Наверно, услышал наш разговор и просится к ней.
— Ну что ж, возьму и его с собой, пусть повидает хозяйку.
— Да буду я твоей жертвой! — обрадовалась женщина. Привязала к арбе ослика и проводила Машуко на тот свет.
Едет Машуко домой, песни поет да быков подгоняет... А та женщина ждет не дождется сына, чтоб скорее своей покупкой похвастаться.
Вот вернулся наконец ее сын из лесу с дровами.
— О мой сын, свет моих очей! — выбежала она ему навстречу.— Посмотри, какой чудесный кувшин я купила. Его удобно мыть со всех сторон! — И она сунула ему в руки дырявый кувшин.
Спрыгнул сын с воза и спрашивает:
— Сколько же ты за этот кувшин отдала?
— Отдала все просо, что было в закромах,— только и всего!
— А где арба и быки? — оглянулся сын, уже догадываясь, что мать натворила беды.
— Человек, продавший кувшин, приехал к нам с того света,— объяснила мать.— Он живет там по соседству с нашей Сурат. Я ему и быков позволила запрячь, и сундук нашей девочки отдала... Да и ослика заодно с ним отправила. Пусть Сурат повидается.
— И давно он уехал? — говорит сын, а сам уже коня седлает.
— Только-только за аул выехал.
Вот видит Машуко, нагоняет его всадник, скачет во весь опор по дороге. Свернул он в сторону, завел быков и осла в кусты дерезы, а сам обратно вышел. Подъехал всадник к нему и спрашивает:
— Не видел ли ты человека на быках? К арбе у него еще ослик привязан.
— Как не видеть, видел! Он по боковой дороге поехал. Верхом его не догнать, лучше пешком иди. А я твоего коня подержу.
Отдал ему этот парень поводья, побежал— пыль ногами поднимает, рукавом пот вытирает. А тем временем Машуко отрезал у коня кончик хвоста и сунул в трещину на дороге. Загнал коня в кусты, а сам кричит:
— Эй, вернись! Твой конь сквозь землю провалился!
Вернулся парень, посмотрел-только хвост из трещины торчит -и махнул рукой:
— Не повезло мне! Быков увели, осла увели, а теперь еще и конь сквозь землю провалился!
Приехал Машуко в свой аул со многим добром да еще и коня привел.
Кто же из них глупее? Жена Машуко? Или сестра? Или мать? Или тот князь? А может, его люди? Или та женщина? Или сын той женщины?
Как вы думаете?
