Три сестры

Было то или не было — жили муж с женой. Было у них три дочери и больше ничего — ни именья, ни владенья. Вот однажды мать убирала полку, и упали с полки три хлебных зернышка. Подобрали эти зернышки, отнесли их в поле, да в землю и посадили. Взошли хлеба, да какие! Дурной глаз не сглазит. Стоит нива, волнуется, как море колышется. Смотрят муж с женой, радуются. Созрело зерно, пошли все в поле, сжали, увязали в снопы и поставили огромный скирд о шести подпорках. Поставили и пошли домой. На другой день послал отец старшую дочь взглянуть на хлеб. Пришла она, видит: обвернулся вокруг их хлеба большущий гвелешапи, обхватил весь скирд и хвост свой во рту держит. Чуть не умерла со страху старшая дочь. Побежала домой, рассказала обо всем. Послал отец среднюю дочь: — Пойди спроси, что ему надо, зачем пришел? Пошла средняя дочь, увидела гвелешапи, перепугалась, ничего не спросила, так домой побежала. Послал отец младшую дочь. Пришла она к гвелешапи, спрашивает: — Скажи, что тебе надо, зачем пришел? Сказал гвелешапи: — Пойди скажи твоему отцу, пусть отдаст одну из дочерей мне в жены. Пошла она и рассказала отцу. Спросил отец старшую дочь: — Дочь моя, пойдешь за гвелешапи? — Как же! — говорит старшая дочь. — Дождетесь, пойду я за него, только мне и дела, что за гвелешапи замуж идти! И средняя так же ответила отцу. Подошел черед младшей. Младшая сказала: — Пойду! Взял ее гвелешапи и увел. Ползет гвелешапи, тянется, спешит за ним невеста. Миновали они деревню, встал гвелешапи, скинул кожу — стал таким прекрасным юношей, лучше и не вообразить. Обрадовалась невеста. Рассказал он ей: — В моей стране по-каджетски говорят. Скажет тебе мать: разбей кувшин — надо принести кувшин; скажет: разлей воду — надо принести воду; скажет: разбери печь — надо затопить печь; скажет: убери со стола — ты накрой на стол; скажет: побей тарелки — ты принеси их. Так научил ее всему и повел домой. Пришли они в каджетскую страну. Приказала свекровь снохе: — Пойди пролей воду! Встала сноха, пошла и принесла ей воды. Все делала, как ее муж научил. Дивятся все: «Только привели ее, а уж все понимает и весь наш порядок знает». Пришлась новая сноха всем по сердцу. Вскоре затяжелела она. Как пришло время родить, повели ее в дом к родителям. Увидели сестры, позавидовали хорошей ее жизни с мужем. Родила она сына, пришел и муж за женой. Собираются они домой, пристала старшая сестра: возьми да возьми меня с собой. Говорит ей младшая: — Не ходи, моя свекровь недобрая женщина, не уживешься с ней. Нет, не отстает сестра, так и пошла с ними. Идут они, сестра и говорит зятю: — Мать держит ребенка, тяжело ей, я возьму у нее ребенка, а ты иди вперед, мы тебя догоним. Пошел он вперед, а сестры отстали. Идут они, видят — стоит яблоня высокая, ствол голый, без сучьев, а сверху вся плодами увешана. Говорит старшая сестра младшей: — Я тебя подсажу, полезай на дерево, собери плодов; только переоденься в мое платье, чтоб свое не испортить, и ребенка дай мне подержать. Послушалась сестра — могла ли она что подумать! Отдала сына сестре, переоделась в ее платье, влезла с ее помощью на дерево и стала срывать яблоки. А сестра взяла ребенка и побежала вдогонку за зятем. Плачет ребенок, плачет, с кулачок слезы роняет, — да кому до него дело? Только мать, что на дереве осталась, слышит, как сын убивается, не выдержала, крикнула сестре: Ты — сестра, — ты с грудью тощей, Сына моего не мучай!.. Возврати скорей его мне — Дам ему я молока. А сестра бежит, увидала зятя и кричит ему: — Обожди, молоко у меня высохло, ребенок плачет, убивается. Остановился зять. Не распознал ее, думает — жена его: и одета и убрана, как его жена. Идут домой, ведут и сына. — А где же сестра твоя? — спрашивает зять. — Сказала я ей, что не уживется со свекровью, и домой вернула. Пришли домой, говорит свекровь: — Невестушка, разбей кувшин! Та возьмет, да как грохнет кувшин: чах-чах! — только и слышно. — Разбей тарелки! — та и бьет во все руки. — Разбери печь! — взяла топор и давай бить что есть силы. Все перебила, что было утвари в доме. Усомнились все — неладно что-то с ней. Нет у ней молока, завели корову и растят малого молоком той коровы. Подрос мальчик, стал водить свою корову в поле. Пасется корова, ходит за ней мальчик, кормит ее. А мать осталась одна на дереве, плачет, убивается, так вся слезами и изошла; где ее слезы и кровь пролились, — выросли из земли камыши, что лес, да тысячи разных цветов да трав. Повел однажды мальчик свою корову, и пришли они к той яблоне. Сорвал мальчик камышинку, надрезал ногтем и заиграл. Запела свирель: Свирель, что стон твой значит? О чем свирель все плачет? Плачет то мать твоя, сын мой! Сын, дорогой мой, любимый! Поет свирель все одно и то же. Обнял ее мальчик, прижал к сердцу, не расстается ней. Принес домой, играет, а свирель все то же поет. Услыхала мачеха, — как огнем е опалило. Схватила она свирель, всю на куски изломала, а кусочек свирели упал и запел Свирель, что стон твой значит? О чем свирель все плачет? Плачет то мать твоя, сын мой! Сын, дорогой мой, любимый! Услыхала мачеха, отняла у ребенка все кусочки и в печь бросила. Сгорели они, сложился из их золы портрет несчастной матери и лег на стенке печи. Сидит мальчик у печи, плачет. Глянула мачеха в печь, увидела портрет, обозлилась, разворотила золу, выгребла развеяла по кровле. Вырос на кровле прекрасный тополь. Увидел гвелешапи тот тополь, обрадовался, понес свою постель, постелил под тополем; ляжет он ночью, заснет, а потом опустит ветви, обнимает мужа, ласкает его. Бесится мачеха, умирает от злости. Притворилась она больной и говорит мужу: — Если срежешь тот тополь да вырубишь из него корыто, чтобы мне искупаться нем, — выздоровлю, а нет — так умру. — Ну, и умирай, черт с тобой, освободи меня, — сказал муж. Ушел гвелешапи на охоту, а жена позвала работников, велела срубить тополь и вырубить из него корыто. А купаться не стала, зачем ей купаться, от какой болезни? Вернулся муж, рассердился очень, а чем теперь делу поможешь? Упала одна щепа с того тополя на кровлю одной старушки. Нашла ее старушка, взял в дом и покрыла ею квашню. Как уйдет старушка из дому, поднимется щепа, обернете женщиной, вымоет всю посуду, подметет, уберет все, станет опять щепой и покроет квашню. Вернется старушка — все убрано, вычищено, вымыто. Дивится старушка, идет к соседям, то того благодарит, то другого. Все сказали ей, что и ногой к ней не ступали, не чистили и не убирали у нее вовсе. «Подстереги лучше, сама узнаешь, кто это». Так и сделал старушка. Вышла она, будто идет куда, спряталась за дверь и ждет. Подумала щепа, что ушла старушка, стала женщиной и давай чистить да убирать. Подкралась старушка, хвать — и поймала ее. — О, горе мне! — закричала женщина. — Не бойся, ты дочь, а я мать, — говорит старушка, — одна я, нет у меня детей, хоть ты будь моей дочерью. Обрадовалась та. Зажили они вместе дружно и счастливо. Попросила раз женщина старушку: — Мать моя дорогая, пригласи ко мне в гости гвелешапи, что здесь живет, вместе женой и сыном. Согласилась старушка: — Отчего же нет, доченька, приглашу, исполню твое желание. Приготовила женщина обед, пригласила своего мужа, сестру и сына. За обедом, когда начались тосты, взяла хозяйка стакан, налила и сказала: — Будьте здоровы все: ты, супруг мой, ты, сын мой, и ты, сестра моя. Понял муж, кто его жена. Рассказала она все, как было. Взял муж изменницу, привязал ее к конским хвостам. Растерзали ее кони на части. Женился опять на своей жене. Если раньше им сладости недостало, так теперь насладились. Мор там, пир здесь, Высевки там, мука здесь.