Синдбад-мореход (третье путешествие)

Несколько лет про­жил Син­д­бад в род­ном го­ро­де, ни­ку­да не вы­ез­жая. Его друзья и зна­ко­мые, баг­дад­с­кие куп­цы, каж­дый ве­чер схо­ди­лись к не­му и слу­ша­ли рас­ска­зы о его стран­с­т­ви­ях, и вся­кий раз, как Син­д­бад вспо­ми­нал про пти­цу Рухх, ал­маз­ную до­ли­ну ог­ром­ных змей, ему ста­но­ви­лось так страш­но, как буд­то он все еще бро­дил в до­ли­не ал­ма­зов.

Однажды ве­че­ром к Син­д­ба­ду, по обык­но­ве­нию, приш­ли его при­яте­ли-куп­цы. Ког­да они кон­чи­ли ужин и при­го­то­ви­лись слу­шать рас­ска­зы хо­зя­ина, в ком­на­ту во­шел слу­га и ска­зал, что у во­рот сто­ит че­ло­век и про­да­ет ди­ко­вин­ные пло­ды.

— Прикажи ему вой­ти сю­да,— ска­зал Син­д­бад.

Слуга при­вел тор­гов­ца пло­да­ми в ком­на­ту. Это был смуг­лый че­ло­век с длин­ной чер­ной бо­ро­дой, оде­тый по-ино­зем­но­му. На го­ло­ве он нес кор­зи­ну, пол­ную ве­ли­ко­леп­ных пло­дов. Он пос­та­вил кор­зи­ну пе­ред Син­д­ба­дом и снял с нее пок­ры­ва­ло.

Синдбад заг­ля­нул в кор­зи­ну — и ах­нул от удив­ле­ния. В ней ле­жа­ли ог­ром­ные круг­лые апель­си­ны, кис­лые и слад­кие ли­мо­ны, по­ме­ран­цы, яр­кие, слов­но огонь, пер­си­ки, гру­ши и гра­на­ты, та­кие боль­шие и соч­ные, ка­ких не бы­ва­ет в Баг­да­де.

— Кто ты, чу­же­зе­мец, и от­ку­да ты при­шел?— спро­сил Син­д­бад тор­гов­ца.

— О гос­по­дин,— от­ве­тил тот,— я ро­дил­ся да­ле­ко от­сю­да, на ос­т­ро­ве Се­рен­ди­бе. Всю мою жизнь я пла­вал по мо­рям и по­бы­вал во мно­гих стра­нах и вез­де я про­да­вал та­кие пло­ды.

— Расскажи мне про ос­т­ров Се­рен­диб: ка­кой он и кто на нем жи­вет?— ска­зал Син­д­бад.

— Про мою ро­ди­ну не рас­ска­жешь сло­ва­ми. Ее нуж­но ви­деть, так как нет в ми­ре ос­т­ро­ва прек­рас­нее и луч­ше Се­рен­ди­ба,— от­ве­тил тор­го­вец.— Ког­да пут­ник всту­па­ет на бе­рег, он слы­шит пе­ние прек­рас­ных птиц, перья ко­то­рых го­рят на сол­н­це, как дра­го­цен­ные кам­ни. Да­же цве­ты на ос­т­ро­ве Се­рен­ди­бе све­тят­ся, слов­но яр­кое зо­ло­то. И есть на нем цве­ты, ко­то­рые пла­чут и сме­ют­ся. Каж­дый день на вос­хо­де сол­н­ца они под­ни­ма­ют свои го­лов­ки квер­ху и гром­ко кри­чат: «Утро! Ут­ро!»— и сме­ют­ся, а ве­че­ром, ког­да сол­н­це за­хо­дит, они опус­ка­ют го­лов­ки к зем­ле и пла­чут. Лишь толь­ко нас­ту­па­ет тем­но­та, вы­хо­дят на бе­рег мо­ря все­воз­мож­ные зве­ри — мед­ве­ди, бар­сы, львы и мор­с­кие ко­ни,— и каж­дый дер­жит во рту дра­го­цен­ный ка­мень, ко­то­рый свер­ка­ет, как огонь, и ос­ве­ща­ет все вок­руг. А де­ревья на мо­ей ро­ди­не са­мые ред­кие и до­ро­гие: алоэ, ко­то­рое так прек­рас­но пах­нет, ес­ли его за­жечь; креп­кий тек, что идет на ко­ра­бель­ные мач­ты,— ни од­но на­се­ко­мое не прог­ры­зет его, и не пов­ре­дит ему ни во­да, ни хо­лод; вы­со­кие паль­мы и блес­тя­щий эбен, или чер­ное де­ре­во. Мо­ре вок­руг Се­рен­ди­ба лас­ко­вое и теп­лое. На дне его ле­жат чу­дес­ные жем­чу­жи­ны — бе­лые, ро­зо­вые и чер­ные, и ры­ба­ки ны­ря­ют в во­ду и дос­та­ют их. А иног­да они по­сы­ла­ют за жем­чу­гом ма­лень­ких обезь­ян…

Долго еще рас­ска­зы­вал тор­го­вец пло­да­ми про ди­ко­ви­ны ос­т­ро­ва Се­рен­ди­ба, и ког­да он кон­чил, Син­д­бад щед­ро наг­ра­дил его и от­пус­тил. Тор­го­вец ушел, низ­ко кла­ня­ясь, а Син­д­бад лег спать, но еще дол­го во­ро­чал­ся с бо­ку на бок и не мог зас­нуть, вспо­ми­ная рас­ска­зы об ос­т­ро­ве Се­рен­ди­бе. Ему слы­шал­ся плеск мо­ря и скрип ко­ра­бель­ных мачт, он ви­дел пе­ред со­бой чу­дес­ных птиц и зо­ло­тые цве­ты, свер­кав­шие яр­ки­ми ог­ня­ми. На­ко­нец он зас­нул, и ему прис­ни­лась обезь­яна с ог­ром­ной ро­зо­вой жем­чу­жи­ной во рту.

Проснувшись, он сра­зу же вско­чил с пос­те­ли и ска­зал се­бе:

— Я неп­ре­мен­но дол­жен по­бы­вать на ос­т­ро­ве Се­рен­ди­бе! Се­год­ня же нач­ну со­би­рать­ся в путь.

Он соб­рал все, ка­кие у не­го бы­ли, день­ги, на­ку­пил то­ва­ров, прос­тил­ся со сво­ими род­ны­ми и опять от­п­ра­вил­ся в при­мор­с­кий го­род Бас­ру. Он дол­го вы­би­рал се­бе ко­рабль по­луч­ше и на­ко­нец на­шел прек­рас­ное, креп­кое суд­но. Ка­пи­та­ном это­го суд­на был мо­ре­ход из Пер­сии по име­ни Бу­зург — ста­рый тол­с­тый че­ло­век с длин­ной бо­ро­дой. Он мно­го лет пла­вал по оке­ану, и его ко­рабль ни ра­зу не по­тер­пел кру­ше­ния.

Синдбад ве­лел пог­ру­зить свои то­ва­ры на ко­рабль Бу­зур­га и тро­нул­ся в путь. С ним вмес­те по­еха­ли его при­яте­ли-куп­цы, ко­то­рым так­же за­хо­те­лось по­бы­вать на ос­т­ро­ве Се­рен­ди­бе.

Ветер был по­пут­ный, и ко­рабль быс­т­ро дви­гал­ся впе­ред. Пер­вые дни все шло бла­го­по­луч­но. Но од­наж­ды ут­ром на мо­ре на­ча­лась бу­ря; под­нял­ся силь­ный ве­тер, ко­то­рый то и де­ло ме­нял нап­рав­ле­ние. Ко­рабль Син­д­ба­да но­си­ло по мо­рю как щеп­ку. Ог­ром­ные вол­ны од­на за дру­гой пе­ре­ка­ты­ва­лись че­рез па­лу­бу. Син­д­бад и его при­яте­ли при­вя­за­ли се­бя к мач­там и ста­ли про­щать­ся друг с дру­гом, не на­де­ясь спас­тись. Толь­ко ка­пи­тан Бу­зург был спо­ко­ен. Он сам встал у ру­ля и гром­ким го­ло­сом от­да­вал при­ка­за­ния. Ви­дя, что он не бо­ит­ся, ус­по­ко­ились и его спут­ни­ки. К по­луд­ню бу­ря на­ча­ла сти­хать. Вол­ны ста­ли мень­ше, не­бо про­яс­ни­лось. Ско­ро нас­ту­пи­ло пол­ное за­тишье.

И вдруг ка­пи­тан Бу­зург при­нял­ся бить се­бя по ли­цу, сто­нать и пла­кать. Сор­вал с го­ло­вы тюр­бан, бро­сил его на па­лу­бу, ра­зор­вал на се­бе ха­лат и крик­нул:

— Знайте, что наш ко­рабль по­пал в силь­ное те­че­ние и мы не мо­жем из не­го вый­ти! А это те­че­ние не­сет нас к стра­не, ко­то­рая на­зы­ва­ет­ся «Стра­на мох­на­тых». Там жи­вут лю­ди, по­хо­жие на обезь­ян, и ник­то еще не вер­нул­ся жи­вым из этой стра­ны. Го­товь­тесь же к смер­ти — нам нет спа­се­ния!

Не ус­пел ка­пи­тан до­го­во­рить, как раз­дал­ся страш­ный удар. Ко­рабль силь­но встрях­ну­ло, и он ос­та­но­вил­ся. Те­че­ние приг­на­ло его к бе­ре­гу, и он сел на мель. И сей­час же весь бе­рег пок­рыл­ся ма­лень­ки­ми че­ло­веч­ка­ми. Их ста­но­ви­лось все боль­ше и боль­ше, они ска­ты­ва­лись с бе­ре­га пря­мо в во­ду, под­п­лы­ва­ли к ко­раб­лю и быс­т­ро ка­раб­ка­лись на мач­ты. Эти ма­лень­кие лю­ди, пок­ры­тые гус­той шер­с­тью, с жел­ты­ми гла­за­ми, кри­вы­ми но­га­ми и цеп­ки­ми ру­ка­ми, пе­рег­рыз­ли ко­ра­бель­ные ка­на­ты и сор­ва­ли па­ру­са, а по­том бро­си­лись на Син­д­ба­да и его спут­ни­ков. Пе­ред­ний че­ло­ве­чек под­к­рал­ся к од­но­му из куп­цов. Ку­пец вых­ва­тил меч и раз­ру­бил его по­по­лам. И сей­час же на не­го ки­ну­лись еще де­сять мох­на­тых, схва­ти­ли его за ру­ки и за но­ги и сбро­си­ли в мо­ре, а за ним и дру­го­го и треть­его куп­ца.

— Неужели мы ис­пу­га­ем­ся этих обезь­ян?!— вос­к­лик­нул Син­д­бад и вы­нул меч из но­жен.

Но ка­пи­тан Бу­зург схва­тил его за ру­ку и зак­ри­чал:

— Берегись, Син­д­бад! Раз­ве ты не ви­дишь, что, ес­ли каж­дый из нас убь­ет де­сять или да­же сто обезь­ян, ос­таль­ные ра­зор­вут его в клочья или вы­ки­нут за борт? Бе­жим с ко­раб­ля на ос­т­ров, а ко­рабль пусть дос­та­ет­ся обезь­янам.

Синдбад пос­лу­шал­ся ка­пи­та­на и вло­жил меч в нож­ны.

Он выс­ко­чил на бе­рег ос­т­ро­ва, и его спут­ни­ки пос­ле­до­ва­ли за ним. Пос­лед­ним ушел с ко­раб­ля ка­пи­тан Бу­зург. Ему бы­ло очень жал­ко ос­тав­лять свое суд­но этим мох­на­тым обезь­янам.

Синдбад и его при­яте­ли мед­лен­но пош­ли впе­ред, не зная, ку­да нап­ра­вить­ся. Они шли и ти­хо раз­го­ва­ри­ва­ли меж­ду со­бой. И вдруг ка­пи­тан Бу­зург вос­к­лик­нул:

— Смотрите! Смот­ри­те! Дво­рец!

Синдбад под­нял го­ло­ву и уви­дел вы­со­кий дом с чер­ны­ми же­лез­ны­ми во­ро­та­ми.

— В этом до­ме, мо­жет быть, жи­вут лю­ди. Пой­дем и уз­на­ем, кто его хо­зя­ин,— ска­зал он.

Путники пош­ли быс­т­рее и вско­ре дош­ли до во­рот до­ма. Син­д­бад пер­вым вбе­жал во двор и крик­нул:

— Тут, на­вер­но, не­дав­но был пир! Смот­ри­те — на пал­ках вок­руг жа­ров­ни ви­сят кот­лы и ско­во­ро­ды и всю­ду раз­б­ро­са­ны об­г­ло­дан­ные кос­ти. А уг­ли в жа­ров­не еще го­ря­чие. По­си­дим нем­но­го на этой скамье — мо­жет быть, хо­зя­ин до­ма вый­дет во двор и по­зо­вет нас.

Синдбад и его спут­ни­ки так ус­та­ли, что ед­ва дер­жа­лись на но­гах. Они усе­лись, кто на скамью, а кто пря­мо на зем­лю, и вско­ре ус­ну­ли, приг­рев­шись на сол­н­це. Син­д­бад прос­нул­ся пер­вым. Его раз­бу­дил силь­ный шум и гул. Ка­за­лось, что где-то не­да­ле­ко про­хо­дит боль­шое ста­до сло­нов. Зем­ля дро­жа­ла от чьих-то тя­же­лых ша­гов. Бы­ло уже поч­ти тем­но. Син­д­бад прив­с­тал со скамьи и за­мер от ужа­са: пря­мо на не­го дви­гал­ся че­ло­век ог­ром­но­го рос­та — нас­то­ящий ве­ли­кан, по­хо­жий на вы­со­кую паль­му. Он был весь чер­ный, гла­за у не­го свер­ка­ли, как го­ря­щие го­лов­ни, рот был по­хож на от­вер­с­тие у ко­лод­ца, а зу­бы тор­ча­ли, точ­но клы­ки ка­ба­на. Уши па­да­ли ему на пле­чи, а ног­ти на его ру­ках бы­ли ши­ро­кие и ос­т­рые, как у льва. Ве­ли­кан шел мед­лен­но, слег­ка сог­нув­шись, точ­но ему труд­но бы­ло нес­ти свою го­ло­ву, и тя­же­ло взды­хал. От каж­до­го вздо­ха ше­лес­те­ли де­ревья и вер­хуш­ки их при­ги­ба­лись к зем­ле, как во вре­мя бу­ри. В ру­ках у ве­ли­ка­на был ог­ром­ный фа­кел — це­лый ствол смо­лис­то­го де­ре­ва.

Спутники Син­д­ба­да то­же прос­ну­лись и ле­жа­ли на зем­ле по­лу­мер­т­вые от стра­ха. Ве­ли­кан по­до­шел и наг­нул­ся над ни­ми. Он дол­го рас­смат­ри­вал каж­до­го из них и, выб­рав од­но­го, под­нял его, как пе­рыш­ко. Это был ка­пи­тан Бу­зург — са­мый боль­шой и тол­с­тый из спут­ни­ков Син­д­ба­да.

Синдбад вых­ва­тил меч и бро­сил­ся к ве­ли­ка­ну. Весь его страх про­шел, и он ду­мал толь­ко об од­ном: как бы выр­вать Бу­зур­га из рук чу­до­ви­ща. Но ве­ли­кан уда­ром но­ги от­б­ро­сил Син­д­ба­да в сто­ро­ну. Он раз­жег огонь на жа­ров­не, за­жа­рил ка­пи­та­на Бу­зур­га и съел его.

Кончив есть, ве­ли­кан рас­тя­нул­ся на зем­ле и гром­ко зах­ра­пел. Син­д­бад и его то­ва­ри­щи си­де­ли на скамье, при­жав­шись друг к дру­гу и за­та­ив ды­ха­ние.

Синдбад оп­ра­вил­ся пер­вый и, убе­див­шись, что ве­ли­кан креп­ко спит, вско­чил и вос­к­лик­нул:

— Лучше бы­ло бы, ес­ли бы мы уто­ну­ли в мо­ре! Не­уже­ли мы поз­во­лим ве­ли­ка­ну съесть нас, как овец?

— Уйдем от­сю­да и по­ищем та­кое мес­то, где бы мы мог­ли спря­тать­ся от не­го,— ска­зал один из куп­цов.

— Куда нам уй­ти? Он ведь всю­ду нас най­дет,— воз­ра­зил Син­д­бад.— Луч­ше бу­дет, ес­ли мы убь­ем его и по­том уп­лы­вем по мо­рю. Мо­жет быть, нас под­бе­рет ка­кой-ни­будь ко­рабль.

— А на чем мы уп­лы­вем, Син­д­бад?— спро­си­ли куп­цы.

— Посмотрите на эти брев­на, что сло­же­ны око­ло жа­ров­ни. Они длин­ные и тол­с­тые, и, ес­ли их свя­зать вмес­те, вый­дет хо­ро­ший плот,— ска­зал Син­д­бад.— Пе­ре­не­сем их на бе­рег мо­ря, по­ка спит этот жес­то­кий лю­до­ед, а по­том мы вер­нем­ся сю­да и при­ду­ма­ем спо­соб его убить.

— Это прек­рас­ный план,— ска­за­ли куп­цы и на­ча­ли пе­ре­тас­ки­вать брев­на на мор­с­кой бе­рег и свя­зы­вать их ве­рев­ка­ми из паль­мо­во­го лы­ка.

К ут­ру плот был го­тов, и Син­д­бад с то­ва­ри­ща­ми вер­ну­лись во двор ве­ли­ка­на. Ког­да они приш­ли, лю­до­еда во дво­ре не бы­ло. До са­мо­го ве­че­ра он не по­яв­лял­ся.

Когда стем­не­ло, зем­ля опять зат­ряс­лась и пос­лы­шал­ся гул и то­пот. Ве­ли­кан был близ­ко. Как и на­ка­ну­не, он мед­лен­но по­до­шел к то­ва­ри­щам Син­д­ба­да и наг­нул­ся над ни­ми, ос­ве­щая их фа­ке­лом. Он выб­рал са­мо­го тол­с­то­го куп­ца, прот­к­нул его вер­те­лом, за­жа­рил и съел. А по­том он рас­тя­нул­ся на зем­ле и зас­нул.

— Еще один наш спут­ник по­гиб!— вос­к­лик­нул Син­д­бад.— Но это пос­лед­ний. Боль­ше этот жес­то­кий че­ло­век ни­ко­го из нас не съест.

— Что же ты за­ду­мал, Син­д­бад?— спро­си­ли его куп­цы.

— Смотрите и де­лай­те так, как я ска­жу!— вос­к­лик­нул Син­д­бад.

Он схва­тил два вер­те­ла, на ко­то­рых ве­ли­кан жа­рил мя­со, рас­ка­лил их на ог­не и прис­та­вил к гла­зам лю­до­еда. По­том он сде­лал знак куп­цам, и они все вмес­те на­ва­ли­лись на вер­те­ла. Гла­за лю­до­еда уш­ли в глубь го­ло­вы, и он ос­леп.

Людоед со страш­ным кри­ком вско­чил и при­нял­ся ша­рить вок­руг се­бя ру­ка­ми, ста­ра­ясь пой­мать сво­их вра­гов. Но Син­д­бад и его то­ва­ри­щи врас­сып­ную бро­си­лись от не­го и по­бе­жа­ли к мо­рю. Ве­ли­кан по­шел за ни­ми, про­дол­жая гром­ко кри­чать. Он до­го­нял бег­ле­цов и пе­ре­го­нял их, но так и не пой­мал ни­ко­го. Они про­бе­га­ли у не­го меж­ду но­га­ми, увер­ты­ва­лись от его рук и на­ко­нец до­бе­жа­ли до бе­ре­га мо­ря, се­ли на плот и от­п­лы­ли, гре­бя, как вес­лом, тон­ким ство­лом мо­ло­дой паль­мы.

Когда лю­до­ед ус­лы­шал уда­ры вес­ла о во­ду, он по­нял, что до­бы­ча уш­ла от не­го. Он зак­ри­чал еще гром­че преж­не­го. На его крик при­бе­жа­ли еще два ве­ли­ка­на, та­кие же страш­ные, как он. Они от­ло­ми­ли от скал по гро­мад­но­му кам­ню и бро­си­ли вслед бег­ле­цам. Глы­бы скал со страш­ным шу­мом упа­ли в во­ду, толь­ко слег­ка за­дев плот. Но от них под­ня­лись та­кие вол­ны, что плот пе­ре­вер­нул­ся. Спут­ни­ки Син­д­ба­да поч­ти сов­сем не уме­ли пла­вать. Они сра­зу зах­леб­ну­лись и пош­ли ко дну. Толь­ко сам Син­д­бад и еще двое куп­цов по­мо­ло­же ус­пе­ли схва­тить­ся за плот и удер­жа­лись на по­вер­х­нос­ти мо­ря.

Синдбад с тру­дом вска­раб­кал­ся сно­ва на плот и по­мог сво­им то­ва­ри­щам выб­рать­ся из во­ды. Вол­ны унес­ли их вес­ло, и им приш­лось плыть по те­че­нию, слег­ка нап­рав­ляя плот но­га­ми. Ста­но­ви­лось свет­лее. Ско­ро дол­ж­но бы­ло взой­ти сол­н­це. То­ва­ри­щи Син­д­ба­да, мок­рые и дро­жа­щие, си­де­ли на пло­ту и гром­ко жа­ло­ва­лись. Син­д­бад сто­ял на краю пло­та, выс­мат­ри­вая, не вид­но ли вда­ли бе­ре­га или па­ру­са ко­раб­ля. Вдруг он обер­нул­ся к сво­им спут­ни­кам и крик­нул:

— Мужайтесь, друзья мои Ах­мед и Ха­сан! Зем­ля не­да­ле­ко, и те­че­ние не­сет нас пря­мо к бе­ре­гу. Ви­ди­те, пти­цы кру­жат­ся там, вда­ли, над во­дою? Их гнез­да, на­вер­но, где-ни­будь близ­ко. Ведь пти­цы не уле­та­ют да­ле­ко от сво­их птен­цов.

Ахмед и Ха­сан под­бод­ри­лись и под­ня­ли го­ло­вы. Ха­сан, у ко­то­ро­го гла­за бы­ли зор­кие, как у яс­т­ре­ба, пос­мот­рел впе­ред и ска­зал:

— Твоя прав­да, Син­д­бад. Вон там, вда­ле­ке, я ви­жу ос­т­ров. Ско­ро те­че­ние при­го­нит к не­му наш плот, и мы от­дох­нем на твер­дой зем­ле.

Измученные пут­ни­ки об­ра­до­ва­лись и ста­ли силь­нее грес­ти но­га­ми, что­бы по­мочь те­че­нию. Ес­ли бы они толь­ко зна­ли, что ждет их на этом ос­т­ро­ве!

Скоро плот при­би­ло к бе­ре­гу, и Син­д­бад с Ах­ме­дом и Ха­са­ном выш­ли на су­шу. Они мед­лен­но пош­ли впе­ред, под­би­рая с зем­ли яго­ды и ко­ренья, и уви­де­ли вы­со­кие, раз­ве­сис­тые де­ревья на бе­ре­гу ручья. Гус­тая тра­ва так и ма­ни­ла при­лечь и от­дох­нуть.

Синдбад бро­сил­ся под де­ре­во и сей­час же зас­нул. Его раз­бу­дил ка­кой-то стран­ный звук, точ­но кто-то пе­ре­ти­рал зер­но меж­ду дву­мя ог­ром­ны­ми кам­ня­ми. Син­д­бад от­к­рыл гла­за и вско­чил на но­ги. Он уви­дел пе­ред со­бой ог­ром­но­го змея с ши­ро­кой пас­тью, как у ки­та. Змей спо­кой­но ле­жал на брю­хе и ле­ни­во, с гром­ким хрус­том дви­гал че­люс­тя­ми. Этот хруст и раз­бу­дил Син­д­ба­да. А из пас­ти змея тор­ча­ли че­ло­ве­чес­кие но­ги в сан­да­ли­ях. По сан­да­ли­ям Син­д­бад уз­нал, что это но­ги Ах­ме­да.

Постепенно Ах­мед це­ли­ком ис­чез в брю­хе змея, и змей мед­лен­но уполз в лес. Ког­да он скрыл­ся, Син­д­бад ос­мот­рел­ся кру­гом и уви­дел, что он ос­тал­ся один.

«А где же Ха­сан?— по­ду­мал Син­д­бад.— Не­уже­ли его то­же съел змей?»

— Эй, Ха­сан, где ты?— крик­нул он.

— Здесь!— раз­дал­ся го­лос от­ку­да-то свер­ху. Син­д­бад под­нял го­ло­ву и уви­дел Ха­са­на, ко­то­рый си­дел скор­чив­шись в гус­тых вет­вях де­ре­ва, ни жи­вой ни мер­т­вый от стра­ха.

— Полезай и ты сю­да!— крик­нул он Син­д­ба­ду.

Синдбад схва­тил с зем­ли нес­коль­ко ко­ко­со­вых оре­хов и вска­раб­кал­ся на де­ре­во. Ему приш­лось си­деть на вер­х­ней вет­ке, это бы­ло очень не­удоб­но. А Ха­сан прек­рас­но ус­т­ро­ил­ся на ши­ро­ком су­ку по­ни­же.

Много ча­сов про­си­де­ли Син­д­бад и Ха­сан на де­ре­ве, каж­дую ми­ну­ту ожи­дая по­яв­ле­ния змея. Ста­ло смер­кать­ся, нас­ту­пи­ла ночь, а чу­до­ви­ща все не бы­ло. На­ко­нец Ха­сан не вы­дер­жал и зас­нул, опер­шись спи­ной о ствол де­ре­ва и све­сив но­ги. Вско­ре зад­ре­мал и Син­д­бад. Ког­да он прос­нул­ся, бы­ло свет­ло и сол­н­це сто­яло до­воль­но вы­со­ко. Син­д­бад ос­то­рож­но нак­ло­нил­ся и пос­мот­рел вниз. Ха­са­на на вет­ке боль­ше не бы­ло. На тра­ве, под де­ре­вом, бе­ле­ла его чал­ма и ва­ля­лись стоп­тан­ные туф­ли — все, что ос­та­лось от бед­но­го Ха­са­на.

«Его то­же сож­рал этот ужас­ный змей,— по­ду­мал Син­д­бад.— Вид­но, и на де­ре­ве от не­го не спря­чешь­ся».

Теперь Син­д­бад был один на ос­т­ро­ве. Дол­го ис­кал он ка­ко­го-ни­будь мес­теч­ка, что­бы ук­рыть­ся от змея, но на ос­т­ро­ве не бы­ло ни од­ной ска­лы или пе­ще­ры. Ус­тав ис­кать, Син­д­бад при­сел на зем­лю у са­мо­го мо­ря и стал ду­мать, как бы ему спас­тись.

«Если я выр­вал­ся из рук лю­до­еда, так не­уже­ли я дам се­бя съесть змею?— ду­мал он.— Я че­ло­век, и у ме­ня есть ра­зум, ко­то­рый по­мо­жет мне пе­ре­хит­рить это чу­до­ви­ще».

Вдруг с мо­ря плес­ну­ла ог­ром­ная вол­на и выб­ро­си­ла на бе­рег тол­с­тую ко­ра­бель­ную дос­ку. Син­д­бад уви­дел эту дос­ку и сей­час же при­ду­мал, как ему спас­тись. Он схва­тил дос­ку, по­доб­рал на бе­ре­гу еще нес­коль­ко до­сок по­мень­ше и унес их в лес. Выб­рав дос­ку под­хо­дя­ще­го раз­ме­ра, Син­д­бад при­вя­зал ее к сво­им но­гам боль­шим кус­ком паль­мо­во­го лы­ка. Та­кую же дос­ку он при­вя­зал к го­ло­ве, а две дру­гие — к те­лу, спра­ва и сле­ва, так что ока­зал­ся как буд­то в ящи­ке. А по­том он лег на зем­лю и стал ждать.

Скоро пос­лы­шал­ся треск хво­рос­та и гром­кое ши­пе­ние. Змей по­чу­ял за­пах че­ло­ве­ка и ра­зыс­кал свою до­бы­чу. Из-за де­ревь­ев по­ка­за­лась его длин­ная го­ло­ва, на ко­то­рой све­ти­лись, как фа­ке­лы, два боль­ших гла­за. Он под­полз к Син­д­ба­ду и ши­ро­ко ра­зи­нул пасть, вы­со­вы­вая длин­ный раз­д­во­ен­ный язык.

Он удив­лен­но ос­мот­рел ящик, из ко­то­ро­го так вкус­но пах­ло че­ло­ве­ком, и поп­ро­бо­вал зах­ва­тить его и раз­г­рызть зу­ба­ми, но креп­кое де­ре­во не под­да­ва­лось.

Змей обо­шел Син­д­ба­да со всех сто­рон, пы­та­ясь сор­вать с не­го де­ре­вян­ный щит. Щит ока­зал­ся слиш­ком креп­ким, и змей толь­ко об­ло­мал се­бе зу­бы. В ярос­ти он стал бить хвос­том по дос­кам. Дос­ки зад­ро­жа­ли, но вы­дер­жа­ли. Дол­го тру­дил­ся змей, но так и не доб­рал­ся до Син­д­ба­да. На­ко­нец он вы­бил­ся из сил и уполз об­рат­но в лес, ши­пя и раз­б­ра­сы­вая хвос­том су­хие лис­тья.

Синдбад быс­т­ро от­вя­зал дос­ки и вско­чил на но­ги.

«Лежать меж­ду дос­ка­ми очень не­удоб­но, но ес­ли змей зас­тиг­нет ме­ня без­за­щит­ным, он ме­ня сож­рет,— ска­зал се­бе Син­д­бад.— На­до бе­жать с ос­т­ро­ва. Пусть луч­ше я уто­ну в мо­ре, чем по­гиб­ну в пас­ти змея, как Ах­мед и Ха­сан».

И Син­д­бад ре­шил опять смас­те­рить се­бе плот. Он вер­нул­ся к мо­рю и на­чал со­би­рать дос­ки. Вдруг он уви­дел не­по­да­ле­ку па­рус ко­раб­ля. Ко­рабль все приб­ли­жал­ся, по­пут­ный ве­тер гнал его к бе­ре­гам ос­т­ро­ва. Син­д­бад сор­вал с се­бя ру­баш­ку и при­нял­ся бе­гать по бе­ре­гу, раз­ма­хи­вая ею. Он ма­хал ру­ка­ми, кри­чал и вся­чес­ки ста­рал­ся об­ра­тить на се­бя вни­ма­ние. На­ко­нец мат­ро­сы за­ме­ти­ли его, и ка­пи­тан при­ка­зал ос­та­но­вить ко­рабль. Син­д­бад бро­сил­ся в во­ду и в нес­коль­ко взма­хов дос­тиг ко­раб­ля. По па­ру­сам и по одеж­де мат­ро­сов он уз­нал, что ко­рабль при­над­ле­жит его зем­ля­кам. Дей­с­т­ви­тель­но, это был араб­с­кий ко­рабль. Ка­пи­тан ко­раб­ля мно­го слы­шал рас­ска­зов про ос­т­ров, где жи­вет страш­ный змей, но ни­ког­да не слы­хал, что­бы кто-ни­будь от не­го спас­ся.

Матросы лас­ко­во встре­ти­ли Син­д­ба­да, на­кор­ми­ли и оде­ли его. Ка­пи­тан при­ка­зал под­нять па­ру­са, и ко­рабль пом­чал­ся даль­ше.

Долго плыл он по мо­рю и на­ко­нец доп­лыл до ка­кой-то зем­ли. Ка­пи­тан ос­та­но­вил ко­рабль у прис­та­ни, и все пут­ни­ки выш­ли на бе­рег про­да­вать и вы­ме­ни­вать свои то­ва­ры. Толь­ко у Син­д­ба­да ни­че­го не бы­ло. Грус­т­ный и пе­чаль­ный, ос­тал­ся он на ко­раб­ле. Ско­ро ка­пи­тан по­доз­вал его к се­бе и ска­зал:

— Я хо­чу сде­лать доб­рое де­ло и по­мочь те­бе. С на­ми был один пу­те­шес­т­вен­ник, ко­то­ро­го мы по­те­ря­ли, и я не знаю, умер он или жив. А то­ва­ры его так и ле­жат в трю­ме. Возь­ми их и про­дай на рын­ке, и я дам те­бе что-ни­будь за тру­ды. А то, что не удас­т­ся про­дать, мы от­ве­зем в Баг­дад и от­да­дим его род­с­т­вен­ни­кам.

— Охотно сде­лаю это,— ска­зал Син­д­бад.

И ка­пи­тан при­ка­зал мат­ро­сам вы­нес­ти то­ва­ры из трю­ма.

Когда выг­ру­зи­ли пос­лед­ний тюк, ко­ра­бель­ный пи­сец спро­сил ка­пи­та­на:

— Что это за то­ва­ры и как зо­вут их хо­зя­ина? На чье имя их за­пи­сать?

— Запиши на имя Син­д­ба­да-Мо­ре­хо­да, ко­то­рый плыл с на­ми на ко­раб­ле и про­пал,— от­ве­тил ка­пи­тан.

Услышав это, Син­д­бад ед­ва не ли­шил­ся чувств от удив­ле­ния и ра­дос­ти.

— О гос­по­дин,— спро­сил он ка­пи­та­на,— зна­ешь ли ты то­го че­ло­ве­ка, чьи то­ва­ры ты при­ка­зал мне про­дать?

— Это был че­ло­век из го­ро­да Баг­да­да по име­ни Син­д­бад-Мо­ре­ход,— от­ве­чал ка­пи­тан.

— Это я Син­д­бад-Мо­ре­ход!— зак­ри­чал Син­д­бад.— Я не про­пал, а зас­нул на бе­ре­гу, а ты не дож­дал­ся ме­ня и уп­лыл. Это бы­ло в мое прош­лое пу­те­шес­т­вие, ког­да пти­ца Рухх при­нес­ла ме­ня в до­ли­ну ал­ма­зов.

Матросы ус­лы­ша­ли сло­ва Син­д­ба­да и тол­пой об­с­ту­пи­ли его. Не­ко­то­рые ему ве­ри­ли, дру­гие на­зы­ва­ли его лже­цом. И вдруг по­до­шел к ка­пи­та­ну один ку­пец, ко­то­рый то­же плыл на этом ко­раб­ле, и ска­зал:

— Помнишь, я те­бе рас­ска­зы­вал, как я был на ал­маз­ной го­ре и бро­сил в до­ли­ну ку­сок мя­са, и к мя­су при­це­пил­ся ка­кой-то че­ло­век, и орел при­нес его на го­ру вмес­те с мя­сом? Ты мне не по­ве­рил и ска­зал, что я лгу. Вот че­ло­век, ко­то­рый при­вя­зал­ся тюр­ба­ном к мо­ему кус­ку мя­са. Он по­да­рил мне та­кие ал­ма­зы, луч­ше ко­то­рых не бы­ва­ет, и ска­зал, что его зо­вут Син­д­бад-Мо­ре­ход.

Тут ка­пи­тан об­нял Син­д­ба­да и ска­зал ему:

— Возьми свои то­ва­ры. Те­перь я ве­рю, что ты Син­д­бад-Мо­ре­ход. Про­дай их пос­ко­рей, по­ка на рын­ке не кон­чи­лась тор­гов­ля.

Синдбад про­дал свои то­ва­ры с боль­шой при­былью и вер­нул­ся в Баг­дад на этом же ко­раб­ле. Он был очень до­во­лен, что воз­в­ра­тил­ся до­мой, и твер­до ре­шил ни­ког­да боль­ше не пус­кать­ся в пу­те­шес­т­вия.

Так окон­чи­лось третье пу­те­шес­т­вие Син­д­ба­да.