Войти
Раз зимней ночью притаился горностай под кустарником — сидит, мышей караулит. И вдруг словно гора ему на спину свалилась. Ногами горностаю не за что ухватиться, от страха земля из-под ног ушла. Невзвидев света, он обернулся и вцепился зубами в гору.
— А-а-а!.. — раздался страшный крик, плач, стон, и тяжесть свалилась со спины.
И горностай разглядел раненого зайца. Задняя нога до кости прокушена, на белый снег красная кровь течет.
Плачет заяц, рыдает:
— Никогда я тебя не прощу, горностай! Я нечаянно тебе на спину упал.
— Ой, заяц, я нечаянно вас укусил! —отвечает горностай.
— А-а-а, а-а-а... Все равно не прощу! —И заяц на трех ногах в лес уполз.
Еще месяца не прошло, а горностай уже получил из леса письменный приказ: "В мой аил на суд сейчас же явитесь. Зайсан здешнего леса Темно-бурый Медведь".
Круглое сердце у горностая стукнуло. Маленькие -косточки со страха гнутся. Робко-робко входит он в большой аил. А там, рядом с хозяином, сидит весь, до самых глаз, забинтованный заяц. Медведь поднял пушистые ресницы и красно-желтыми глазами на горностая смотрит.
— Ты как смеешь кусаться?
Горностай — точно немой, только губами шевелит, Сердце в груди совеем не помещается.
— Я... я... охотился, — еле слышно прошептал он.
— На кого охотился?
— Мне хотелось мышь поймать, за птицами погоняться.
— Это правда: мыши и птицы — твоя пища, — сказал медведь, — а зайца зачем укусил?
— Он на меня сзади свалился. Я его в лицо не узнал. У зайца голова зимой, как снег, белая.
— Это правда, — сказал медведь, почесал лапой нос и повернулся к зайцу. — А ты зачем горностаю на спину прыгнул?
—Я его со спины не узнал, — всхлипнул заяц. — У него зимой спина белее снега.
— И это тоже правда.
Долго молчал угрюмый медведь. Перед ним жарко трещал большой костер. Над костром висел золотой котел с семью бронзовыми ушками. Этот свой любимый котел медведь никогда не чистил. Он боялся, что вместе с грязью счастье уйдет. И золотой котел был сажей в сто слоев покрыт. Долго думал мудрый медведь, потом потер свою лапу о закопченный котел и вычернил зайцу уши.
— Теперь ты, горностай, всегда зайца в лицо узнаешь.
Еще раз потер лапу и вымазал сажей горностаю хвост.
— И ты, заяц, спину этого малыша по черному хвосту всегда отличишь.
Вот с тех самых пор зайцы с горностаями никогда не сталкиваются.
