Войти
Сыну Сатаней по душе была отвага Бадыноко, сила Бадыноко. Сосруко твердо решил сделать Бадыноко своим другом-сподвижником на всю жизнь. Послал он к Бадыноко вестника:
— Приезжай ко мне в гости: я хочу, чтобы мы стали друзьями.
— Хорошо, — сказал Бадыноко и назначил срок своего приезда: ему тоже был по душе Сосруко.
Пришел срок, и Бадыноко отправился к Сосруко. Но перед выездом он сказал своему коню:
— Как приедем к Сосруко, вырывай все, к чему тебя ни привяжут джигиты. Привяжу я — притворись, что не можешь вырвать.
Вот прибыл Бадыноко к Сосруко. Нартские джигиты — гости Сосруко — встретили Бадыноко с почетом, помогли ему спешиться и, взяв у него коня и плеть, повели витязя к кунацкой.
Джигиты повесили плеть на гвоздь, но она сорвала гвоздь. Положили ее на сундук — она проломила сундук. Видя, что джигиты бессильны, Бадыноко отнял у них плеть и повесил ее на рукоять своего меча, висевшего у него на поясе. Сняв меч с пояса, он вручил плеть нартским джигитам. Но меч был тяжел, джигиты не в силах были удержать его, они упали. Тогда Бадыноко снова взял меч, повесил его на пояс и сказал:
— Да обрушишь ты свой удар на голову чинта!
Сказав так, он вступил в кунацкую при оружии. Началось санопитие. Пир был в разгаре, когда вошел к пирующим джигит и обратился к Бадыноко:
— Мы не можем управиться с твоим конем. Он вырывает все, к чему его ни привязываешь. Вот сейчас он несется по двору с коновязью, вырванной из земли и привязанной к его поводу, несется и калечит моло дых нартов.
Бадыноко вышел из кунацкой, а за ним — все пирующие. Гнедой конь скакал по двору с огромной коновязью, вырванной из земли.
— Чтоб тебя псы съели, чего буянишь? — крикнул Бадыноко, поймав коня. Он дернул гнедого за повод и заставил коня подняться на дыбы. Потом он вынул стрелу из колчана, вбил ее в землю и привязал к ней коня.
— Посмотрю, как ты вырвешь ее, — сказал Ба дыноко и пошел к кунацкой. Гнедой, как уговорился с ним хозяин, сделал вид, что хочет вырвать стрелу из земли, но не может.
Пир в кунацкой продолжался. Сосруко, желая испытать Бадыноко, вручил ему рог светлого сано и сказал:
— Осуши этот рог — знак моего уважения — и спляши так, как я пляшу.
— Сосруко, ты хочешь сыграть со мной злую шутку. Гостя вином потчуют, а не испытывают. Если же ты хочешь испытать меня, то прикажи, чтобы при везли девять возов терновника,— ответил Бадыноко.
Привезли девять возов терновника, высыпали колючки посреди двора, вырос холм. Бадыноко надел свои прозрачные ноговицы и стал плясать на колючем холме. Он растоптал девять возов терновника, обратил колючки в пыль и развеял ее ветром своего дыхания.
Войдя в кунацкую, он стал плясать, как плясал Сосруко, на маленьком треногом столе, уставленном напитками и яствами, стал плясать по краям чаши с приправой и ни капли не пролил. Он соскочил с треногого столика и пробил земляной пол, уйдя по колена в землю. А когда он вырвался из земли, то из-под его черкески поднялся такой ветер, что нарты свалились со своих скамей и опрокинулся огромный котел с наваром из бычьего мяса. Горячий навар обварил ноги нартов, стоявших у котла.
Так Бадыноко превзошел Сосруко и в силе и в ловкости. Но Сосруко не гонялся за чужой славой: он сдружился с Бадыноко на всю жизнь.
